Медленно и постепенно. Еще надо довести до ума все системы, вставить картридер, настроить новый монитор, чтобы не растягивал изображения и буквы. Но я уже могу, могу читать вас, мои друзья и писать щедрой рукою комменты.
Как наркоман, я была лишена чего-то жизненно важного все эти полтора месяца. И ровно столько времени понадобилось, чтобы окончательно избавиться от этой зависимости и снова привыкнуть к реалу. И как наркоман, я возвращаюсь в жж снова. Пусть это будет обновленное появление - без зависания, более мудрое и сознательное.
Что я делала все это время?
Скучала.
Думала об ошибках, допущенных и не исправленных. Вспоминала и анализировала. Беседовала с мертвыми - теми великими мертвыми из Х!Х века, что так дороги мне, и с кем я могу говорить в одиночестве. Теми, кто говорит со мной из своих книг и стихов. И ностальгия по ним почти также сильна, как ностальгия по Прекрасной Эпохе.
Вот мертвые напели мне свои песни. Это не песни о смерти, это песни о вечности, о жизни вне бренного тела:
Там у белого берега плавает тоненький дым.
Мы над лесом летим, мы пронизаны осени влагой, -
Меж ветвей, меж стволов над шуршащим ковром мы летим.
Мы летим над рекой, мы над лугом летим в поднебесье...
Даль обложена мороком влажным, тягучим, густым.
Мы летим в никуда, удаляясь неслышимой песней,
Под покровом небес в неоткрытые страны летим...
Мы как птицы, нам нет ни имен, ни названий,
Мы забыли о боли и сбросили наши тела.
Мы незримо прошли сквозь врата покаянья,
Нас стихия в обитель свою унесла.
Беспечальная участь нам петь над лесным косогором
И струится в подоблачной дымке безлунных высот.
Или петь свои песни, взирая бестрепетным взором
На явленье зимы, что по тропам неслышно идет.
И на скатерти снега, которая будет уж скоро,
Не начертим ни разу мы четких и ясных следов.
Удалимся мы ввысь, повитаем над спящим собором,
Попрощаемся с миром, где ждет нас оставленный кров...
